Когда я поступила в институт, мама приехала со мной. Она считала, что я наивная домашняя девочка, которую легко обмануть и т. п., поэтому решила сама проследить, чтобы всё было в порядке. Можете не поверить, но она собиралась жить и «учиться» вместе со мной минимум первый год.
В приёмной комиссии нам дали список адресов, по которым сдаются квартиры и комнаты для студентов. При этом одна из женщин посоветовала не тратить время на объезд и ехать сразу к Валентине Петровне, адрес которой был примерно в середине списка.
Приехали, постучались (частный сектор, одноэтажные домишки) — дверь открыла бабулька лет 70 в цветастом халатике, смерила нас сердитым взглядом.
— Здравствуйте. Валентина Петровна?
— Она самая, а вам чаво?
— Нам в приёмной комиссии ваш адрес дали. Вы же сдаёте комнаты студентам?
— Сдаю. Погодите, сейчас дочке позвоню — она приедет и поговорим.
И закрыла дверь. Хорошо, хоть лавочка возле дома была, потому что дочь бабулькина появилась только через полчаса. Проверила у нас паспорта, расспросила, куда поступаю, почему именно к её матери пришли снимать комнату, надолго ли моя мама собирается оставаться… Удовлетворив любопытство, назвала цену, ознакомила с местными порядками и провела нас в комнату. Не ахти комнатёнка оказалась: две кровати по бокам, между ними стол со стулом и коврик — вот и вся обстановка, больше места в комнате попросту не было. Но нас и это устроило, так как за день уже так находились, что хотелось только лечь и уснуть. Что мы и сделали.
Мама продержалась целых полторы недели. Но потом затосковала (я-то хоть училась, а ей оставалось только сидеть целыми днями без дела), да и хозяйка успокоила её, пообещав заботиться обо мне, как о родной внучке. В общем, мама уехала домой. Место её освободилось, но Валентина Петровна, на удивление, не взяла ещё одну квартирантку, а предложила убрать вторую кровать и поставить туда небольшой шкафчик для вещей. Естественно, я согласилась, т. к. вся комната, получается, доставалась мне одной.
Со временем мы с бабушкой Валей (так она попросила себя называть) практически сроднились, стали общаться уже на «ты». Даже больше: баба Валя стала готовить (поначалу я готовила сама, и это у меня не очень получалось), т. ч. мне оставалось только привезти/закупить продукты и отдать ей. По вечерам мы играли в карты или лото, смотрели телевизор, разговаривали о том, что произошло за день — в общем, обычное семейное времяпровождение.
На втором курсе я закурила. Сначала из баловства, за компанию, но потом втянулась. По утрам я выскакивала на улицу мимо спящей, как мне казалось, бабушки и быстренько выцеживала сигаретку, потом чистила зубы, чтоб забить табачный запах и шла кипятить чай (большего мне на завтрак не хотелось). И вот однажды захожу я в дом с намерением оперативно почистить зубы — а на пороге баба Валя:
— Лена, ты куришь? Не отпирайся, я каждое утро вижу, как ты выбегаешь на улицу.
Пришлось сознаться. Ну, думаю, сейчас начнётся: проповеди о вреде курения, маме сообщит…
— А ты знаешь, что это очень вредно — курить на пустой желудок? Если уж не можешь без табака, хотя бы сначала поешь.
Вот такая была бабушка Валя.
На третьем курсе по стране жахнул кризис, и родители больше не могли оплачивать и учёбу, и квартиру. Пришлось перевестись на заочное. Прощаясь, баба Валя сказала, что для меня у неё всегда место найдётся и можно приезжать в любое время. Что я и делала раз в полгода.
Но на последнем курсе случилась беда: когда я приехала на сессию, бабушки дома не оказалось — она лежала в больнице с инфарктом. на следующий день она пришла в себя и первым делом строго наказала дочери никому не сдавать «мою» комнату:
— У Леночки сессия, ей нельзя тратить время на поиски квартиры, надо учиться.
Я даже успела её навестить. А к вечеру баба Валя умерла. Как будто меня дожидалась…
Сессию я сдала, получила диплом, больше комната мне была не нужна. Дочь бабушки Вали, как узнала про диплом, даже заплакала:
— Жаль, мама не дождалась. Вот бы порадовалась.
А уж как мне жаль… Ведь мы с ней так сроднились, что она мне практически родной стала.
